требовал объяснения.
– Скажите, Роман Алексеевич, вы уверены в том, что интервал между двумя выстрелами был такой большой – шесть минут? – осведомился Лев Иванович. – Поймите, я спрашиваю не потому, что не доверяю вашим словам. Просто это обстоятельство имеет очень большое значение для следствия.
Роман Зорин кивнул, показывая, что понимает своего собеседника. Выражение его лица изменилось. Теперь оно уже не выглядело таким хмурым и неприветливым.
Гуров догадался, в чем тут дело. Как видно, садовник был приучен ждать от сотрудников полиции грубости, даже хамства. Поэтому при встрече с ними он и сам ощетинивался, как еж. Манера общения, свойственная Гурову, уважительная по отношению к собеседнику, заставила Зорина изменить свою позицию.
– Да, я тоже удивился, когда услышал второй выстрел, – сказал он. – Долго гадал, что бы это могло значить, но так ничего путного и не придумал.
– А вы не захотели пойти к дому и узнать, что случилось?
– Нет, не захотел.
– Я так понимаю, вы не испытывали большой симпатии к вашему хозяину Погибелову. Это верно?
Садовник пожал плечами и произнес:
– Симпатию, говорите? А кто к нему вообще испытывал что-то подобное? Это был не человек, а настоящее чудовище. Он всех хотел подмять под себя, всеми командовать.
– Вы ведь, надо думать, обрадовались, когда узнали, что его убили?
– Да уж плакать точно не стал.
– Понимаю, – сказал сыщик. – Я тут услышал несколько историй о том, как мой бывший сослуживец подчинял себе разных людей, заставлял служить. Для каждого человека он находил свой особенный крючок. Может, расскажете, на какой он поймал вас?
Роман Зорин покачал головой:
– Вот тут вы ошиблись. Меня он ни на какой крючок не ловил. Я пришел сюда по приглашению Ларисы Федоровны. Мы с ней были знакомы, еще когда она работала ландшафтным дизайнером в Москве. Чтобы вы знали, Лариса Нащекина была прекрасным специалистом, работать с ней было одно удовольствие. А ее мужа я совсем не знал, познакомился с ним только здесь.
– То есть можно сказать, что вы работали не у Погибелова, а у его жены?
– Правильно подмечено. Так оно и было.
– Вы знаете, что Ларису Федоровну сегодня задержали по подозрению в убийстве мужа?
– Да, слышал. Гурам сказал.
– Что вы теперь будете делать?
– Что буду делать? Если случится несправедливость и Ларису Федоровну осудят за то, чего она не совершала, то я тут, конечно, не останусь. Сразу уеду.
– Но если Лариса не убивала мужа, то кто же, по-вашему, это сотворил?
На этот вопрос садовник ответил не сразу.
Он пожимал плечами, кряхтел, напряженно размышлял и наконец сказал:
– Многие люди могли поквитаться с ним. Не хочу ни на кого говорить, боюсь ошибиться, напраслину на кого-то возвести. Но вы тут вряд ли найдете хоть одного человека, который не обрадовался бы смерти этого поганца.
– Спасибо, Роман Алексеевич, вы мне очень помогли, – сказал Гуров. – Пойду, попробую еще с кем-нибудь побеседовать. К вашей сторожке как пройти? Вот здесь?
– Да, вот по этой тропке ступайте, так и придете, – ответил садовник, указывая на дорожку, ведущую на мостик, тянувшийся над небольшим прудом.
Глава 16
Дорожка, извивавшаяся среди деревьев и кустов, привела сыщика в отдаленную часть парка. Здесь он увидел небольшой домик, выстроенный из желтого кирпича. Он выглядел совсем не как сторожка, а скорее как пристанище для гостей.
Гуров вошел внутрь и очутился в небольшой передней. Отсюда двери вели в четыре комнаты. Три из них были закрыты, четвертая – слегка приотворена. Из-за нее доносился шум. Там кто-то был.
Лев Иванович подошел к этой двери, постучался и вошел в помещение.
Он сразу понял, что это была комната повара Гурама. Тот стоял посреди комнаты, склонившись над большой дорожной сумкой. Как успел заметить сыщик, она была почти полностью собрана, осталось уложить лишь несколько вещей. Впрочем, хорошенько разглядеть содержимое сумки Гурову не удалось. При его появлении хозяин комнаты быстро ее закрыл.
– Я хотел познакомиться с теми людьми, которые живут в этой сторожке, – сказал Гуров, объясняя свое появление. – Но я вижу, ты тут, можно сказать, уже и не живешь. Уже вещи собрал. Что, уезжать собираешься?
– Да, хочу уехать, – ответил Гурам.
Он говорил по-русски очень правильно, почти без акцента, походил не на владельца шашлычной, стоявшей где-нибудь на горной дороге, а скорее на повара хорошего кавказского ресторана, расположенного в Москве.
– Что мне тут делать? А разве нельзя уехать?
– Вообще-то, нельзя, – сказал Гуров. – Я сяду, ты не возражаешь? Как говорится, в ногах правды нет.
– Да, конечно, садитесь, – произнес повар.
Сыщик сел на стул, стоявший возле окна. Он не так уж и сильно устал, чтобы ему хотелось поскорее сесть. Но с новой точки ему были видны углы комнаты и открытый шкаф. Он удостоверился в том, что тот почти пуст.
Оглядев комнату, Гуров решил, что она выгодно отличается от той каморки, в которой обитал водитель Володя. Здесь были два стула, стол, тумбочка, телевизор. В общем, вполне сносное жилье.
– Так вот, уезжать отсюда пока что никому нельзя без разрешения полиции, – продолжил сыщик фразу, начатую еще возле двери. – Нам нужно как можно быстрее закончить следствие и установить убийцу. Если ты хочешь отсюда уехать, то тоже в этом заинтересован. Кстати, а почему ты так торопишься убраться отсюда? Разве здесь плохие условия? Мало платят?
– Да, и условия неважные, и платят совсем гроши, – проговорил Гурам. – Так что никакого резона нет мне здесь оставаться. Я не Роман Алексеевич. Он к хозяйке привязан, уважает ее, можно сказать, даже любит. Лариса Федоровна, конечно, женщина приятная, совсем не то что ее муж. Я ее уважаю, потому и поесть кое-что ей приготовил. Она с собой взяла. Но никакой особой привязанности к ней у меня нет. Как и у нее самой. Вообще непонятно, что с этой виллой будет. Так что самое правильное – это поскорее делать ноги отсюда.
– Зарплата маленькая, условия неважные, однако ты тут сидел и сидел, – проговорил Гуров. – Возникает естественный вопрос: почему? Что тебя заставляло здесь оставаться?
Повар с показным удивлением пожал плечами:
– Что заставляло? Да ничего ровным счетом. Я просто работал.
– Ага, работал, хотя ничто здесь тебе не нравилось. Но как только хозяина виллы убили, ты тут же собрался в дорогу. Резонно предположить, что дело как раз в этом человеке, в Олеге Викторовиче Погибелове. Ты к нему был сильно привязан, глубоко любил его.
– Да хватит вам! – не выдержал Гурам. – Довольно ерунду говорить! Сами ведь знаете, что это полная чушь! Кто тут был к нему привязан, глубоко
